Пойду распечатаю и в сокровенную папку под подушку *О*

03.11.2014 в 14:42

Пишет  Nivero:

Фанфик "Доля правды": Ник Бёркхардт, Шон Ренард (ФБ-2014)
Название: Доля правды
Автор: Nivero
Бета: squirrel-alx, Isancrim
Размер: драббл, 996 слов
Пейринг/Персонажи: Ник Бёркхардт, Шон Ренард
Категория: джен, пре-слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: в каждой глупой шутке есть доля правды, и жизнь может обернуться так, что будет слишком поздно сожалеть о в сердцах оброненном слове
Размещение: с разрешения автора

Хотя солнце полностью скрывалось за хмурой пеленой, свет слепил нещадно. Нужно было надеть солнечные очки, как на свадьбу Монро. Неуместно, да. К тому же он больше не Гримм, но разве слепящий свет — не достаточный повод прятать глаза в пасмурный день? Был и другой… Ник только не помнил какой, вот сосредоточится, соберет вялые, расползающиеся, как хлопья в пудинге, обрывки мыслей и вспомнит, а пока тело может просто переставлять одну ногу за другой и двигаться вперед.

Чувство безысходности прокручивало внутренности и ныло где-то в глубине на одной протяжной заунывной ноте. Инстинкты самосохранения подавали недвусмысленные сигналы ретироваться. Определенно не хотел он тут находиться, но двигался дальше, преодолевая себя и пространство. Потому что надо.

Оглушительные раскаты разорвали тишину: залпы ружей, еще раз и еще. И небо тут же наполнилось стайками встревоженных птиц, а дождь, словно все это время ждал только привычной команды грома, уронил первые тяжелые капли на землю, и тогда Ник тоже сорвался в бег по зеленому газону, оскальзываясь гладкими подошвами парадных ботинок на влажной траве, мимо скрюченных стволов деревьев и слепящих силуэтов в толпу людей в отдалении, которые как ни в чем не бывало спокойно разворачивались черными спинами в строгих фраках и форменных кителях, распускали над головой купола зонтов и начинали расходиться.

Свидетели не должны покидать место происшествия…

Но когда он добрался до того самого места, никого уже рядом не было и некому было задать вопросы, зато его встретила каменная плита. Четкая, реальная и ясная. Строгий холодный гранит. Имя и дата.

И наконец Ник вспомнил, зачем он здесь. К кому он шел. К кому опоздал.
Он неотрывно смотрел на бледную поверхность камня, по которой стекали капли дождя, словно страдающий дислексией, и ждал, что вот-вот буквы тоже стекут или приобретут другой смысл, все это приобретёт хоть какой-то смысл теперь.

Бог свидетель, сколько раз он просил проведение за последние три года пробудить его ото сна, перенести его в привычную реальность, но никогда это не было настолько остро необходимо. Пожалуйста, ну пусть мир схлынет как везен.

Смотреть на белую поверхность было невыносимо, резало по глазам и изнутри, но уходя от боли и опуская взгляд, Ник заметил лохматые островерхие белые же лепестки хризантем, охапку которых он принес с собой и до сих пор сжимал в правой руке, а в памяти всплыло:

— Я всегда защищал тебя, даже когда ты не знал об этом.

— И что теперь? Хотите букет?

Из горла вырывался нервный смешок, следом еще один, и Ник уже не смог остановиться, его согнуло пополам и вышибло слезы. Он заходился в хохоте сначала в голос, потом беззвучно. И вслед за цветами, скользнувшими из пальцев, осел на траву, в полной мере отдавая дань чувству юмора мироздания.

***

Проснулся он от полоумного хохота в полумраке спальни, задыхаясь от ужаса и боли изуверского кошмара. Судорожно выворачивая тело из мокрой простыни, резко обернулся на табло электронных часов — пять тридцать. Ну нет, он не опоздает.

Уже в семь утра Ник стоял у дверей палаты, а дежурная медсестра — представительная женщина средних лет, со строгими глазами — долго вглядывалась в жетон и взъерошенного служителя закона, словно не верила, что таких тоже берут в полицию. Она наотрез отказалась впускать его раньше восьми, но подождать у палаты разрешила. Поэтому Ник стоял у стекла, с красной нелепой сеточкой апельсинов в одной руке и хрустящим бумажным пакетом с коньяком в другой. Его предупредили, что никакого распития спиртного не допускается, да он и сомневался, что его капитан даже в полном здравии будет пить коньяк сомнительного происхождения и средней паршивости из круглосуточного универмага, приобретённый им за двадцатку в квартале от больницы, но просто не знал, что еще можно принести.

Ренард спал. Грудь, белеющая бинтами, в которую он словил пули, размеренно вздымалась — это и вид смуглого профиля начальника с его мощной угловатой челюстью и упрямо торчащим подбородком странным образом умиротворяли, потихоньку разжимая адреналиновые тиски на легких, и выпускали Ника из оков пережитого им реалистичного кошмара.

А потом Ник увидел его. Он стоял в тени штор, чуть прикрытый штативом капельницы. Легко узнаваемый, ненавистный. Едва не выронив бутылку, Ник яростно с шипением втянул ноздрями воздух и, наплевав на все запреты медперсонала, решительно потянул ручку двери на себя. Гостинцы легли поверх оделяла в ногах Ренарда, а сам Ник, болезненно зацепив бедром его больничную койку, грациозно прокрался к прикроватной тумбочке и сомкнул пальцы на горле врага.

Зеленые стебли, печально хрустнув, свесили головки с белыми нежными остроконечными лепестками. И только запихав труп изуродованного букета в небольшой пластиковый мусорник рядом, Ник удовлетворенно выдохнул, а развернувшись, встретил взгляд Ренарда, наблюдающего за его вандализмом спокойными и совершенно несонными глазами.

— Букет от Розали, между прочим.

Неловко. Смущение, не за сам поступок, нет. За то, что его застукали на месте такого нелепого преступления. И, кажется, Ник злился на самого Ренарда, который вздумал почти умереть и оставить его со всеми проблемами одного. Все-то он знает, все-то он видит. Вот еще букет ему.

— Вам… нельзя.

— Не заслужил?— так полусерьезно одними глазами умеет смеяться только его капитан.

И вот тогда Ника действительно отпустило, совсем отпустило. Его заполнила легкость пополам с задорным упрямством, казалось, намертво вбитая кошмарным сном в землю той могилы, переломившей что-то в нем. Он снова испытал желание, шалея от собственной смелости, трогать тигриные усы сурового шефа и снова мог искренне открыто улыбаться:

— Никаких вам букетов. Так и знайте.

Дежурная медсестра укоризненно покачала головой, наблюдая от проема двери за очередным безобразием. Пациент, поступивший в отделение, был неспокойный и своенравный, шел на поправку нереально, просто фантастически быстро, поглощал тройную порцию больничного рациона, плохо помещался на стандартной койке и испортил казенное имущество, отломив во сне спинку пятками, не соблюдал режим, несанкционированно вставал с постели и отказывался ходить на утку, а в довершение всего — женская половина медперсонала стала приходить на работу в полной боевой раскраске, как на конкурс красоты, строя глазки холостому красавцу капитану и сражаясь за очередность дежурства. Вот и посетители у него крайне ненормальные.

Медсестра покачала головой еще раз, при этом заметила боковым зрением выбившуюся прядь волос и поспешила покинуть наблюдательный пост, чтобы поправить прическу.

А молодой детектив сидел на стуле, чистил на двоих апельсины, брызжась цитрусовым соком во все стороны, и взахлеб рассказывал своему шефу обо всем произошедшем за время его отсутствия, совершенно не сомневаясь, что теперь-то все наладится.

URL записи

@темы: ФБ, reblog, Гримм, Fanfiction