Пожары, самураи и астрология
Вильяма Адамса (того самого, навигатора с "Лифде", ставшего при Токугава верховным адмиралом Японии) спасла разговорчивость. Лет едва ли не за 15 до описываемых событий в ходе какой-то беседы речь зашла о пожарах и Адамсу разъяснили существо японского противопожарного законодательства (по которому, в частности, виновного в поджигательстве полагалось сжечь со всеми родичами). И Адамс заметил, что сам он после Нидерландов и просто большой огонь спокойно видеть не может, а уж если в том огне кто кричит...
Слушатели попались внимательные, содержание разговора по цепочке доложили – и потому прожил Адамс на год дольше, чем рассчитывал.
Не то чтобы у него были на этот счет какие-то определенные планы. Просто он приехал в Киото с базы флота в Хирадо очень невовремя. На дворе стоял 1619 год, меры против христиан принимались все более решительные – и Вильяма Адамса, а вернее, адмирала Андзина Миуру, принесло в старую столицу как раз в тот день, когда там – прямо на его маршруте – собирались сжечь полсотни местных католиков, включая детей.
Результат – шестеро убитых, несколько раненых, один раненый в бок и в руку и очень сильно оглушенный адмирал. До помоста Адамс, конечно, не дошел.
То, что его не убили сразу, следовало отнести за счет того, что голубоглазый блондин (к тому времени уже основательно седой), имеющий право на герб и два меча, в стране был один. И все знали, что Токугава Хидетада очень высоко ценит своего адмирала и советника по варварским делам.
А вот за то, что его не убили потом – за попытку открытого противодействия приказу сёгуна – Адамсу следовало благодарить ту старую обмолвку. Поскольку официальной версией стало то, что на адмирала при виде огня просто нашло помрачение ума – ну он и пошел рубить кого попало.
Когда Адамс выздоровел, голландский купец Йостенс, старый приятель Адамса, бывший тогда на площади, пришел к нему в гости, и, среди прочего, поинтересовался, на что, собственно, Адамс рассчитывал:
- Да я просто видеть этого не хотел.
- Так тебя только чудом не убили.
- Юст, так завтра я лихорадку подхвачу, послезавтра на меня на верфи балка упадет, а следующей весной мы собираемся наведаться в Гоа, а уж что там будет, никто не предскажет. Было бы из-за чего беспокоиться, в самом деле.
- Так они, эти люди, тебя бы при случае зарезали, не задумываясь...
- Да мне-то какое дело?
Так и ушел Йостенс ни с чем. История эта от него и известна. Потому что в дневнике самого Адамса, помимо сугубо деловых записей, за ту неделю имеются всего две частные ремарки – что его сиятельство князь Хосокава – замечательный друг (он-то, судя по всему, и двинул Адамса по голове) и что у Юста Йостенса нет и никогда не было чувства юмора, что для голландца, впрочем, простительно.
Надо сказать, что история с костром стоила Адамсу благоволения сёгуна и могла бы обернуться для него вовсе плохо, если бы не одно небесное явление. В конце 1618 года в небе едва не месяц стояла огромная комета. (В то время Адамс был в торговой экспедиции в Сиаме, собственно, в тот день, когда ему так не повезло с маршрутом, он только вернулся в столицу.) Комета эта вызвала в Японии тихую истерику, теории о том, что все это значит, множились как лягушки летом, и в конце концов Хидетада не выдержал и вызвал Адамса к себе. Адамс, у которого с суевериями дело обстояло так же плохо, как с орфографией, был все-таки неплохим дипломатом и понимал, что заявление, что это просто небесное тело в эфире летает, без всякой связи с земными событиями, патрона не удовлетворит. И сказал, что издревле считалось, что кометы предвещают войну, а комета такой величины должна предвещать войну большую, долгую и жестокую. Но, судя по траектории, первой ее увидели в Европе. Значит, предупреждение предназначалось европейцам и война будет там. Хидетада был удовлетворен.
Окончательно он успокоился, когда следующий английский корабль привез известие о том, что на материке началась большая война. И сёгун поинтересовался у Адамса, сколько - если по комете судить - она будет продолжаться. Адамс ответил, что это вопрос сложный, поскольку прохождение кометы он толком не замерял и вообще он не астролог, но поскольку среди дня она была видна три недели... то может и лет тридцать.
И так оно и вышло.
(с) Антрекот